Легкость. Необходимый элемент полетов во всех агрегатных (читай эмоциональных) состояниях и чтоб идти по жизни смеясь. Легкая, беззастенчивая, непридирчивая, податливая, смешливая - ты нравишься, ты очаровываешь.
И быстрое взрослое время помогает, между прочим, лететь без мощного балласта, стряхивая лишние подробности, унося эмоции недельными пачками (чего я хотела две, три недели назад?).
Но потом я начинаю думать, что нам, в корне неуклюжим, прилетает от этой легкости.
Сегодня я с тобой, искренне и целиком, весело и грациозно-тонко. И я тебе ничего не обещаю, потому что это один красивый полет. Сосредоточься, иначе упадешь.
Оп - мимо, гулко, метеором. И все - просыпаешься бескрылый, неповоротливый. Смотришь внутрь: а это коробочка пустоты вчера давала такой упоительный баланс и весело звенела. Теперь лежит, клубится, тянет.
Легкий ты - жадный, бьющий наотмашь, рисковый и категоричный (категорически да). Тебе кажется, что нет ни боли, ни смерти. И кто-то наутро может остаться с твоим смехом в груди и с пустым ожиданием счастья.
Мне близок азарт полета и опьянение восторгом. Но я думаю про бережность, и и сердце робко сжимается, кивая. Помоги быть наполненным и не свистеть дырочкой в правом боку.

---

Я стала маленькой и превратилась в ожидание.
Не хочу быть большой сейчас - скрадывая плошадь поверхности, латаю свою скорлупку.
То, чего жду, может ни к чему не привести. Совсем. Но ожиданием мягко-мягко все забинтовала. А потом - как пойдет.

---

То, что рвется (тонкое очень).
Пожалуй, впервые внимательно проследила траекторию движения своих ощущений (не мыслей, не мнений, не решений, а чувств). И практически прожила урок: получить что-то можно лишь отдавая. Отдавать не обязательно большое, сильное, весомое, качественное - иногда достаточно не пожалеть проблеска искренности. Расчехлить свою слабость и признать: во мне не бог весть что осталось, но вот поскребла по стенкам - и не хочу одна, хочу с тобой. И Ты улыбается широко и смущенно, пропускает мимо глаз, что я лохматая, заброшенная, нервная какая-то, говорит: будь. А у меня их не одно и не два, у меня их столько, сколько вмещается в сердце. И мне больше не хочется не быть. И я есть.
Уверена, у слез меняется химический состав, когда плачешь не от обиды, а от благодарности. И ноосфера тут же настраивает тебе солнце.
У картинки про "озеро себе нарыдал, рыбок заведу" по сути такая же травма в замысле. Рыбки - проект заманчивый, но это не озеро, это мертвое море. А когда признаешься: мне нужны все эти люди (банально, первобытно нужны), начинаешь тихонько просушивать перышки - авось и полетишь, гадкий утенок.
Когда Макс позвонил, чтобы поблагодарить, я чуть не разревелась опять.
Сравнила себя накануне и после: рукотворное возрождение.
И, наверное, они, мудрые, догадались.

---

Пытаюсь избавиться от слов, которые загнали меня в воображаемый маленький шарик и сейчас вжимают в его произвольный центр (сфера, центр которой везде, а окружность - нигде). Выкидываю их будто бы за пределы окружности, на самом деле все тащу внутрь. Утомительно.
Саму себя жалко, когда случайно в зеркале встречаюсь с фэйсом Льюиса Кэрролла. Обида прежняя: хочу как-то не это влиять.
Разрешила себе быть грустной - полбеды как-то разрулилось. Потому что снаружи многовато ожиданий: тому подавай безупречную осведомленность в культурной повестке, этому - эмпатию без зазубринок, во главе угла вообще просят осмысленных добротных дел, а не вот это вот все, чем я занимаюсь (занимаюсь я фигней, не спорю, но, афинские боги, не все ли равно уже?). Никаких дополнительных метафор не требуется, когда ты одиноко ковыляешь по темному коридору с бутылочкой новопассита в руке. Прямо чудная примета для того, кто встретится по дороге.
Эс о эс.

---

Ода спокойствию.
Впервые задумалась об этом, когда водитель Никита катал меня по городу, успешно паркуясь в каждом втором квартале и добродушно отвечая на мое постоянное "ты где?". Это был даже не заряд спокойствия, а спокойствие как оно есть. Я поняла, что критически нуждаюсь в таком безупречном громоотводе.
И поскольку мир уже давно испытывает меня медленными людьми, встающими костью в горле моему ускоренному темпераменту, этот новый шажок кажется оправданным. Больше слушать, меньше торопиться.
Картина маслом: я мечусь по кухне в поисках не мной "закопанного" клада, азартно - уже просто болезненно - не сдаваясь, а потом смотрю на совершенно спокойного человека, излучающего немой вопрос "зачем?" - и все поисковые запросы теряют смысл. Столько в этом неведомой силы.
Пока мои сосуды борются с натиском скачущих задач, кто-то просто дышит. И все у него получается. Потому что он слушает (себя и окружающую обстановку), а не мельтешит.
У Би-2 было Научи меня быть счастливым - Научи меня быть спокойной.

---

Не понимаю, как можно было прожить одну неделю так, что душа транслирует состояние матом.

Просто феерично раздражают люди, которые любую сдержанность расценивают как стоп-сигнал. Не мню себя эталоном ни коим образом, но с удовольствием бы отсыпала некоторым своего отношенческого азарта (ноосфера, забери меня).

---

Да простят меня Вселенная, Провидение, логика и здравый смысл, но я живу в своих мечтах.
Вот прям сегодня утром.

---

А потом в меня впилась строчка СБПЧ, которую я ношу при себе столько лет, сколько знаю, и мечтаю кому-нибудь подарить.
Про скорлупку. Про кальций.
Как наяву старая реклама Blend-a-med, где яйцо кидают в кислую среду. Такая дикая беспомощность со всей этой стоматологией.
Начав выбираться из, казалось бы, железобетонных неврозов, оттирая застарелые пятна до терпимых отпечатков, расслабляя постепенно мышцы и нутро, думаешь, что это уверенный необратимый процесс - наконец-то нащупала - возраст, опыт, ну. Но нет. Надо ведь натянуть лямку так, чтоб она лопнула уже наконец, иначе - снова отбросит тебя назад (обидно-преобидно, еще бы). Вся такая в знаниях и скорби, в кофеине и глютене по самое нехочу. В очередной раз наша идея была провалом.
Но я еще немножечко помню, как мне было хорошо.

---

Для чистоты статистики: вот и все.
Я еще как-то сопротивлялась пару дней, делая вид, что нарастила себе непрошибаемый бредом и непродуваемый ветрами панцирь спокойствия, но на третий сдулась, как шарик (но спасибо, подышали в меня тепло и с большой любовью).
В одной (скажем прямо, неприятной) беседе мне открыли, что я в своей скорлупе игнорю все окружающее и не вижу происходящего в мире. Только пока мне это на повышенных тонах доносили, по скорлупе моей медленно тянулись трещины. Наутро я оказалась совсем проницаемая и, кажется, весьма прозревшая (гадаю: удавиться или утопиться, но пока боюсь).
Теперь размышляю, в каком из полярных состояний я себе больше вру - в этой непристойной жалости или все-таки в нелепом счастье.

---

Как я провожу эту маленькую жизнь.
Разгребаю завалы дорогого, но не нужного (можно, можно уже ввести рубрику "мой психолог говорит"?).
Ношу любимые тельняшки. Пью какао с кокосовым молоком (из эко-стакана - ловите меня, хипстеры!). Поливаю цикламен.
Летаю по Космонавтов. Болтаю по телефону с любимыми. Ловлю медленно разглаживаюшимся лбом солнечные лучи. Смотрю старые фотографии. Ем невероятную шарлотку. Улыбаюсь.
Не могу проснуться от счастья. Слушаю уличных музыкантов. Грею спинку. Целуюсь.
Кручу педали. Дышу лесом. Смотрю на воду. Пью кефир перед сном.
Летаю во сне и наяву. Прячусь от дождей. Катаю по языку вкус можжевельника. Хожу в круглосуточный магазин.
Радуюсь случайным встречам и воспоминаниям. Ношусь по горячему городу. Нежусь на остывающем берегу.
Смакую светлую грусть, чернику и блики на воде. Просыпаюсь с улыбкой. Хожу босиком по траве. Пишу письма.
Катаюсь по трассе с лихими водителями. Угощаю всех клубникой.
Наслаждаюсь какой-то неведомой свободой. Хожу в самосшитых штанах по улицам.
Прячу нос в васильках. Читаю пьесу вслух. Танцую внутри себя. Смотрю на чужие места по-новому и очаровываюсь.
Готовлю завтраки. Готовлю ужины. Получаю удовольствие от того, что ест кто-то другой.
Выгуливаю красную юбку, дарю все горки колесам милого друга. Глажу по голове.
Люблю свой район (заново, неожиданно, нежно). Дурачусь. Слушаю шум деревьев под окном.
Пишу сообщения, ем сгущенку, гуляю под дождем. Смешу Сережу.
Катаюсь на трамвае. Ношу желтый дождевик. Забываюсь от нежности. Пью глинтвейн в середине лета.

Я как абрикосовый пирожок с шариком ванильного мороженого. Недолговечный как лакомство, мифологичный как счастье.

---

---

Немного девчачьего гедонизма (для меня оказалось много) - и душонка стала тихонько напевать. А долгожданный трек подлил масла в этот приятный огонь. Кто видел когда-нибудь ветер? Ни я не видел, ни ты.
В лете калейдоскоп гедонизма и щедрости, хочется быть такой же - честной, импульсивной, хватающей через край.

Капли медленно прикасаются к лицу, на долю секунды зависая в воздухе. Темнота прорезается сквозь нагнетенный голубой. Есть только небо и хрупкий заборчик травы. И смущенный голос того, кого хочется любить до последней клетки гортани.
Берет штурмом. Штормит.
Ветер несет песок, ресницы царапаются о стекла очков, стихийно-радостно и кажется, что тело растает в ослепительной пустыне, если закрыть глаза.
Врезается в плечи, срывается с кончиков волос.
Маленький нелепый жук с зелеными крыльями боится покинуть случайное убежище. Колея укатана ощущением свободы.
Чешется.
Вкусы звенят на языке, запахи не влазят в нос. Мысли цепляются за ветки и остаются там насовсем. Любая лужа кажется бездонной.
Плутает. Заносит на поворотах.
От скорости закладывает уши, любопытство придает сил в неведомой раньше прогрессии. Пахнет корой, зенитом и смелостью.
Балует.
Нега парализует все до последнего опасения. Будто из ниоткуда вырастают прибой, спокойствие и доверие.

Лето берет тебя целиком. С уставшим телом, с помятой душой, с нерешительностью ума и спазмом чувств. Берет и превращает в смех, в прищур, в решимость, в проекцию на огромной теплой земле. Сей-час.

---

Ты приходишь и приносишь мир (удивительные, счастливые моменты, вселенная расширяется). Я все беру себе - жадная - хочу думать твои думы, знать твои взгляды, видеть твои эмоции. И фрактал за фракталом на моем окружении рисуешься ты.
Я знаю, что ты не насовсем. Но в крохотной вселенной ты растущая звезда. А потом бабах - и нет.
Фракталы сосудистыми звездочками продолжают пропускать через себя сотни минут кратчайшего времени.
Кто-то покрасил раствор в этих сосудах флуоресцентной краской.
Чтобы очиститься, нужно множество полных циклов и свежевыжатый сок.
Горы космического мусора не пускают меня. Слишком много материи и энергии в этом всем.
И хотелось бы осколки красиво оформлять и продавать метеоритно-дорого, но нет во мне нужной предпринимательской жилки. Для меня они, как желчные камни. Инородные, но болят.

---

Концерт СБПЧ был огненный. Плясала, как больная, в своей "пижаме". И, похоже, вовсе перестала ревновать Кирилла. Когда я кое-кого другого перестану ревновать по-зверски...
Помыла колеса, убитые путешествием мечты недельной давности (опять зелень души моей выскоблило гадостью взгляда моего).
Разрешила себе вообще все.
Сейчас вот буду плутать коридорами мозга своего.
План максимум - подружить дух с телом.

---

И о платьях (нет).
Одно красиво оголяет ключицы, другое дает максимально свободные движения без напоминания "ты же девочка". Какое-то заставляет чувствовать себя на порядок увереннее и эффектнее, хотя выглядит весьма сдержанно. Еще одно просто слишком нравится, чтобы признать - крой не твой. Ну и, конечно, - какая-нибудь дичь (потому что могу).
В случае разговора и впрямь о платьях можно было бы резюмировать: главное - как ты себя чувствуешь. Ведь как несешь, так и преподнесешь. Но в основном я несу чушь.

---

Я не просто хочу забрать это себе - я хочу стать этим.
Но не зря говорено, что человек - сосуд, а сосуд не может стать жидкостью, которой наполнен, хотя близок к ней, как ничто другое.
Красивых, метких слов нет, есть желание уйти от анализа и хоть как-то побалансировать в этом.

Вчера повеселилась, глядя на смешных мальчишек (разумеется, вокалиста зовут Олег - я и не сомневалась, ха).
Мои желания такие же наивные, глуповатые и непоследовательные. Два раза да, три раза нет.

---

Счастье - это удовольствие без раскаяния (Толстой, ага). У меня на этих крайних точках полный (стыдстыдстыд) зашквар.
Но зеленый - точь-в-точь из моих снов. Десять минут цветовой медитации - и реальность уже струится по сетчатке и отдается в эпителии радостным теплом.
Хочется влиять на это немножко больше, чем никак.

---

Понимаешь, девочка, мне все еще неспокойно

Эти преступления против сердца, здравого смысла и гравитации кажутся прелестными и заранее оправданными.
Но проходит раз, два, три (сколько тебе нужно, чтобы легкость спустилась с каждой клетки тела и оставила вместо себя вкрадчивую заземленность?), и ты знаешь про себя только "так не бывает", "это не работает", "не туда".
Все клетки на этом поле рубашкой вверх, а я могу только в шашки. Белыми, черными... да хоть красными. Я не королева и права на любой ход не имею. Но почему?

---

И вот приходит оно настоящее.
Изнутри точит нежное железо, разливая по телу радостную боль. Вдохнуть и не дышать. Чисты твои легкие, помыслы и будущее.
Носишься с этим своим нарывом, как с писаной торбой, и жадничаешь, каждый цветочек хочешь забрать отпечатком.
Ничего-то тебе не надо кроме внутренней готовности всего лишь быть. Купать взгляд в океанах оттенков.

Ты скучала. Будь честна.

---

Стало понятно, как это: верить, что есть еще масса возможностей продлить (или повторить) текущий прекрасный момент, но натыкаться на блокирующую невозможность подобного (кончилось). Так цветет черемуха. И в понедельник, обдуваемая вечерним ветерком, ты думаешь, что еще не раз это почувствуешь, а в воскресенье, не вернувшись к ней ни разу под свинцовым холодным небом, понимаешь, что черемуха - все.
Открытие чего-то, льющегося на тебя наслаждением и восторгом (или еще чем угодно), стоит пережить как единичное чудо. Это может быть началом, но в большинстве случаев - просто уникальная точка, в которой совпали лучшие факторы твоей жизни. Осознание этой уникальности способно немного утолить печаль от невозможности повторить то же самое снова.
Каждое начало (то самое, максимально далекое от конца) такое. И никакая неизвестность не способна испортить эффект прелестной готовности пробовать.