Кря гуляет по Парижу (я не знаю, причем тут Кря), а я по заснеженным сысертским лесам.
Эти леса меня одновременно и лечат, и вселяют какую-то космическую тоску.
Когда я впервые по-взрослому чертовски устала, безумно хотелось в лес, вербально и подсознательно. Может, это гены, а, может, подростковая страдальческая память. А потом я полюбила города.
Год спустя концерт Курары прошел на ура. Или это работа над ошибками, или прекрасное поле для разработки и добычи новых. Еще одно подтверждение, что все лучшее случается некалендарно и незапланированно (не один десяток доказательств мне требуется, видимо, чтобы это усвоить).
Когда я еду прятать нос под толстым, тяжелым одеялом (которое не укрывает, а утрамбовывает), нестерпимо хочется ту самую болезненно-приятную мысль, которую можно катать по кругу, утепляя ее пушистые бока, мысль с именем и координатами. Но, видимо, по пересечении определенной возрастной черты все снега тают, и отныне ты барахтаешься в океане неинтересных проблем. И все же я не думаю, что можно перестать быть феерической дурой за выслугой лет.
Даже если возраст в паспорте и в голове совпадает (вообще-то нет), экзальтированные бабищи в нас никуда не деваются, просто сидят под ледяной коркой разочарований.
Я вроде бы сделала все правильно, но ощущение чего-то не того.