Меня стала напрягать эфемерная, но весьма ощутимая шкала счастий и несчастий.
Помню, как страдала из-за одного разбитого сердца, а Юля говорила, что смерть хомяка существенней. Мне казалось: как вообще можно сравнивать? А сравнивать можно что угодно с чем угодно. Все равно не сравнимо. Кому-то рвет душу далекий невиданный Нотр Дам, кто-то роняет слезы над скошенными тополями. Господи, вы серьезно будете представлять кого-то более несчастного, когда плачете? Чтобы поплакать о нем, пока он живой? Лучше любите его таким, какой он есть.