Не успевая в декабре погладить стопку белья и написать этот пост, повторяла себе бессмертную цитату о том, что время не дискретно, и что в январе у меня будет масса свободного времени. Что не очень-то оправдалось, увы. Зато в Рождество я оказалась наконец-то совершенно свободна, нагулялась в лесу, наелась оливье и торта и могу сказать, что в каникулы успела почти все. Хотя, если бы не родительский дом, где свои короли быта и можно о нем с облегчением забыть, я, возможно, сохранила бы свою подспудную усталость.
Это параноидальное внимание ко всем деталям быта – очевидный способ заглушать тревогу. Тревожность неприятно выросла к концу года и притянула прочие эмоциональные гадости. Впрочем, их я потихоньку разгребаю.
Фомо немного ослабло, меня даже качнуло в другую сторону – хотелось больше времени уделить единоличной праздности (и не только в компании Катерины Гордеевой). Социофобия подросла до масштабов "и со знакомыми разговаривать не очень-то хочется". Карантинные открытия не утратили силы спустя год. Я чураюсь толп людей и с тягостной неохотой иду в соседний кабинет обсуждать рабочие вопросы. Хотя в конце декабря было несколько уютных неформальных эпизодов с коллегами (что никак не перевесило общее раздражение по поводу других коллег). Главный невроз по работе прежний: видеть бессмысленность труда (особенно если надо было прилагать усилия) – для меня самый мощный демотиватор. Ну и подточенная лояльность всему проекту целиком никак не добавляет мотивации. Хотя этот минус вполне устранила бы удаленка. (Любимый мем: удалил работу из своей жизни.)
Бытовой невроз номер один – верный последователь вредной мудрости "сделал дело – гуляй смело". Дела не заканчиваются никогда, и невозможность расслабиться, пока они числятся в списках – прямой путь к перманентному психозу. Летом я умудрялась даже не мыть пол две недели, чтобы лишний раз погулять. Но летом тревожность в принципе снижается прямо пропорционально росту температуры. Боже, дай мне легкости и пофигизма (и витамина Д). Вряд ли беззаботность побед рутину, но им стоит заключать перемирие иногда.
Социофобия никак не распространилась на друзей, тут мне других загонов хватает. Общаться близко "жизнь в жизнь" в наши скоростные времена – большая роскошь. Видеться часто и с погружением – тоже. Я все больше стараюсь ценить то, что люди остаются в моем "пузыре" на многие годы и наши ценности тотально не расходятся (хотя в частностях, конечно, да). По-детски радуюсь возможности сближаться с кем-то новым. Хорошо поддерживает практическое осознание, что взрослость – это не постоянное наращивание и редкие досадные потери, а умение гибко реагировать на любые изменения. В тридцать у меня не случилось кризиса от недостатка достижений, но недостаток гибкости отчетливо проступил.
Вообще в дневнике за прошлый год классно и приятно. Что лишает меня морального права тревожиться, листая ленту с чужими итогами. Ощущение "неправильности" или "неполноценности" легко поверяется удовлетворенностью тем, что происходит сейчас. Извините, но лучше дурацкой аффирмации из инстаграма тут ничего не подходит: "твой выбор – лучший, потому что он твой". А если он вдруг ошибочный, у нас у всех есть восхитительное право на ошибки.